СОЛДАТСКАЯ  ЛОЖКА

События разворачивались так быстро, что мы с Мишей не успевали, как следует, переговорить обо всем услышанном и увиденном за день. Но, пожалуй, самое большое впечатление оставляли короткие встречи с солдатами и офицерами Советской Армии. Группами, а то и в одиночку на телегах, еще чаще пешком двигались они на восток по широкому большаку, иногда заглядывая в нашу деревушку.
Вот и сегодня у колодца остановились трое. В запыленных, измятых гимнастерках, с оружием и скатками за плечами, они жадно пили холодную воду, то и дело, поглядывая назад, в сторону города.
- Куда же вы?.. Когда вернетесь? - спрашивали их подошедшие женщины, за юбки которых цеплялись босоногие малыши. Один из бойцов, который был с повязанной бинтом рукой, подарив озабоченным женщинам свой добрый взгляд, молвил:
- Вернемся, бабоньки!... Ей Богу, вернемся! Толича вот с силами соберемся. Слышите?.. Ухает. Прет немец как ошалелый. Но мы ему еще покажем!
Этот разговор не очень-то обнадеживал. Некоторые женщины стали волноваться еще больше. Каждая в те минуты думала о муже или брате, недавно ушедших на фронт. «Вот так и он, родненький, тоже где-то бредет без сна и отдыха, - будоражили сельчан тяжелые думы. - А может, дерется с лютым зверем, пришедшим на родную землю, или уже упаси Боже...»
Внимательно смотрел я на того высокого с окровавленной повязкой бойца и тоже думал о родных братьях нашей мамы. Недавно отправили их на фронт. Где они сейчас? Живы ли?
Несколько дней шли наши солдаты в противоположную сторону от передовой. Теперь они передвигались не только по большаку, но и вдоль Лобжанки, по лугу, кустарниками. Все чаще и чаще встречались раненые. Женщины выносили из домов глиняные горлачи с молоком или с квасом, хлеб, сало, вареную картошку, на ходу совали свои сверточки в рюкзаки солдатские.
Как-то один из бойцов зашел к нам в палисадник, выпил залпом целую большую кружку молока, поданной мамой, вытер рыжие усы, а затем взял меня на руки:
-  Как зовут-то?
-  Шурик!
- Значит, Александром кличут... А я вот...дядя Коля.
С любопытством смотрел я в глаза усатому солдату, трогая пальцами широкий брезентовый ремень, туго охватывающий могучую фигуру. И мне так приятно было ощущать дыхание этого сильного дяденьки. Хотелось говорить и говорить с ним.
- А когда вы придете опять? - спросил я.
- Придем! Это уж точно... Вот подожди немного.
Вдруг мой новый знакомый высвободил правую руку и вытащил из кармана толстую металлическую ложку, сдул с нее пыль и, трогая меня за подбородок, сказал:
- Это тебе, Александр, мой подарок. Ешь больше каши... Помни, мы вернемся. Я еще загляну к вам на чаёк.
Дядя Коля прошел по дорожке у палисадника, потрогал зеленые листья смородины.
- У меня под Брестом тоже такая ягода растет. Десять кустов! - молвил гость и вдруг оборвал свой приглушенный голос, а затем продолжил: - Если гусеницы немецких танков не проутюжили их.
Постояв еще с минуту молча, солдат вскинул свой вещмешок за плечо и, прощаясь, произнес:
- Спасибо, хозяюшка, за молочко! Будто дома побывал... А ты, Шурик, не забывай наш уговор: ешь  больше каши - быстрее вырастешь.
Крепко сжимая в руках тяжелую ложку, я долго смотрел на удаляющуюся фигуру дяди Коли. И так грустно мне стало! Но надежда теплилась в груди. «До встречи, дяденька солдат, до встречи!» - шептали мои губы.
Эта ложка находилась в нашей семье до конца прошлого века, будучи популярным предметом на кухне в руках матери, ибо была прочнее деревянных собратьев, быстро выходивших из строя. Не знаю, где она делась. Может, до сих пор покоится на территории нашего двора. Ее место заняло новое поколение металлических ложек из нержавейки.