БОДЛИВЫЙ БЫК

Жизнь в Реуте проходила обычно. Папы и мамы работали в поле, на лугах или своих огородах. А мы, босоногие сорванцы, вели беспечный образ жизни. Играли в лапту, разоряли птичьи гнезда, купались в речке. Кое-кто из нашей братии помогал родителям. В памяти моей не выветрились лишь неординарные события. Об одном таком нетипичном случае я и расскажу.
Однажды вместе с соседскими мальчишками мы заигрались на улице. И вдруг услышали чей-то резкий крик: «Бодливый бык!» Мы тут же побросали свои палки и разбежались. За считанные секунды пролез я вслед за Мишей через дыру в палисаднике и очутился во дворе. А затем мы шустро вбежали в дом – и прилипли к стеклам окна.
Действительно, со стороны старой бани, покрытой обгорелыми досками крышей, медленно шел огромный рогатый бык. О нем я и раньше слышал немало. Даже тетя Маша как-то призналась, что этот великан, будучи почему-то в плохом настроении, разогнал все стадо и чуть не столкнул ее корову с обрывистого берега Лобжанки.
Многие смельчаки заявляли, что обрежут «Бодливому» рога и таким образом усмирят его. Но пока осуществить свои планы они не смогли. В колхозе оберегали быка лишь потому, что был он хорошим производителем. После первого же свидания с любой из десятка «невест» она приносила крепкого теленочка. Видимо, потому и пользовался рогач льготой - свободно бродить по лугам.
И вот я увидел наяву действительного хозяина деревенского стада. Он медленно шел по улице, и мне почему-то казалось, что это не бык, а индийский слон, которого я видел только на картинке. Одно отличие - нет у него хобота.
Вот он почти поравнялся с окнами нашего дома, выходившими на улицу. И мы от страха отшатнулись от стекла. И вдруг заметили возвращавшегося с работы папу. Едва заскочив в сени, он тут же вышел. В его руке мы увидели обыкновенный кожаный кнут, которым неоднократно пользовались, когда подходила очередь пасти коров.
Что же будет дальше? С напряжением и боязнью наблюдали мы теперь больше за отцом. Размахивая кнутом, он смело приближался к быку. Тот остановился, сердито приподнял согнутую в колене ногу и начал ею молотить землю. А когда отец попытался все-таки хлестнуть концом плети по голове животного, раздался страшный рев.
- Папочка, берегись! - крикнул Миша, а я еще крепче ухватился за подоконник, чтобы не упасть. Бык продолжал реветь. Но отец не отступал, продолжая обстреливать его кнутом. И тут мы чуть не упали с подоконника. Бык бросился на своего обидчика. Я вскрикнул, на моих глазах появились слезы, а губы в полунемом мычании выговаривали что-то нечленораздельное.
Однако все обошлось благополучно. Отец ловко перескочил невысокий забор и уже оттуда продолжал угрожать четвероногому чудищу. Будто играясь с папой, бык не собирался уходить прочь. Как от назойливых мух, закрывая глаза, отмахивался от кнута, вращая свои могучие рога. Неожиданно подцепив ими горизонтальную жердь забора, а затем, подняв целое звено, метнул его в сторону дома. От страха я закрыл глаза и упал на пол. Мне показалось в те секунды, что бодливый черт на своих рогах поднял и весь наш деревянный дом.
Запыхавшись, отец вошел в сени. «Вот тварь!.. - услышал я его голос. - Никого не боится».
Поднявшись, я опять посмотрел в окно. Быка уже не было. Как-то спокойнее стало на душе. «Он страшный, но все-таки наш, деревенский», - думал я, гордясь тем, что никому из моих сверстников не удалось наблюдать наяву такое зрелище. В тот момент я даже предположить не мог, что Женька и Петька с которыми мы играли на улице, взобравшись на дуб, полностью видели весь необычный спектакль, проходивший у нашего дома.
Потом целую неделю в деревне только и судачили о том, как дядька Исидор сражался с «Бодливым» и едва ноги от него унес. Ох, и больно мне было слышать подтрунивания хлопцев, которые сами только и могли стрелять в быка из-за каменного забора из рогаток. А я считал отца самым смелым человеком. Ведь он воевал с немцами еще задолго до революции и за это имеет боевые награды.
А вот что касается быка, могу добавить одно: буквально через несколько недель, когда фашисты пришли на нашу землю, он совершил поистине подвиг, ставший легендой.